Анатолий Могилев – один из самых критикуемых в Украине чиновников. В последние несколько месяцев министерство будоражат скандалы, связанные с милицейским произволом и коррупцией. Впрочем, сам министр считает, что критика часто имеет политическую окраску, поэтому ее нельзя назвать обоснованной.
- Давайте говорить прямо - наиболее ярким рупором оппозиции является министр внутренних дел теневого Кабмина Геннадий Москаль. Я бы хотел одного: чтобы Москаль рассказал о своей работе в Крыму на общественных началах с прошлого августа по февраль. Крым тогда показывал 36% раскрываемости, сейчас - 60%. Людей увольняли за звонок по телефону, когда они рассказывали о том, за кого будут голосовать. Москаль полагал, что это - агитация. Пускай все это объяснит, а потом критикует.
- Между вами и Москалем - личная вражда?
- Нет, конечно. Просто он – генерал-лейтенант и комментировать действия милиции в оппозиции просто больше некому. Мы просили, чтобы оппозиция дала свои предложения по реформированию МВД. Ничего не получили. Есть только критика.
Я видел цифры статистики, которыми оперирует Москаль. Это блеф, они взяты с потолка Когда, критикуя наши инициативы с видеокамерами, установленными в машинах ГАИ, Москаль говорит о том, что сотрудники ГАИ – это оперативные работники, я даже не знаю, что сказать. Любой генерал, сказав такое, должен с себя погоны сорвать. ГАИ и оперативная работа – как это можно сравнивать? Кроме того, Геннадий Москаль постоянно заявляет о том, что частные лица не могут делать взносы на счет МВД, хотя сам в прошлом году внес более 13 тысяч гривень благотворительной помощи на материально-техническое развитие областной милиции.
- Помимо Москаля постоянные претензии к вам выдвигает Меджлис крымско-татарского народа. Мустафа Джемилев, например, в последний раз заявлял о том, что Могилев татар попросил чуть ли не поблагодарить его за то, что он в 2007 году во время снесения построек на вершине Ай-Петри не расстрелял всех из снайперских винтовок.
- Я на заседании Верховной Рады просто процитировал указ Луценко о действиях работников милиции в случаях массовых беспорядков. Там описано следующее - если человек пытается применить оружие или другие предметы, которые могут привести к массовым жертвам необходимо прицельным огнем снайперов такого человека уничтожить Ай Петри один товарищ-татарин пер в костер балон с газом. Что мы могли согласно этой инструкции сделать? Ответ понятен. Но мы этого не допустили, сработали так, что и баллон в костер не попал, и человек жив остался.
- Вы пытались встречаться с Джемилевым, говорить об этом лично?
- Конечно. Лично говорили с ним по телефону. Вроде бы нашли понимание. Но после этого выступления о необходимости отставки продолжились. Главное - милиция исполняла закон. Если бы к нам после этих действий прокуратура выдвинула претензии правового характера, тогда – другой разговор.
- Вы постоянно говорите о необходимости борьбы с коррупцией. Есть успехи?
- Я - не волшебник. Конечно, я понимаю что за полгода, год или даже два года не изменю всю систему работы милиции. Но кое-что все же делаю. Например, я всех милиционеров поставил в жесткие условия, сказав, что если они нарушат закон, никто их защищать не будет. И начальники будут отвечать за действия подчиненных.
- Сколько милиционеров были привлечены к ответственности?
- 850 сотрудников уволены по негативным мотивам. Мы в неделю возбуждаем от 12 до 20 уголовных дел в отношении работников милиции. Это страшные цифры. Такого раньше не было.
- А в том, что МВД получило в подарок Кадиллак за миллион гривень присутствует формальный признак коррупции?
- Во-первых, его официальная цена – около 500 тысяч гривень. Во-вторых, по каждому факту оказания помощи милиции наше управление внутренней безопасности проводит проверку. УВБ смотрит, не имел ли даритель проблем с законом, можно ли от него этот подарок принимать. МВД финансируется на 42% от потребности. Поэтому помощи милиция принимает очень много. У нас практически нет денег на бензин, на радиостанции, на другое оборудование. В то же время, мы часто спасаем жизни людей. К нам поступает информация о подготовке заказного убийства, мы имитируем это убийство, документируем контакты убийцы с заказчиком. И вот после этого человек говорит о том, что он нам хочет подарить Кадиллак, к примеру. Что мы ему должны сказать?
Подари лучше 15 «Жигулей»? У нас сейчас доводится до конца дело об убийстве директора супермаркета 4Room Шабаба Алояна. Убийцу будут экстрадировать из России. Его брат Джамал сказал, что хочет уголовному розыску сделать подарок. Что делать нам?
- Зачем министерству Кадиллак?
- Можно отказаться от Кадиллака и сказать, чтобы нам дарили Ланосы. Или вот, например, наши сотрудники документируют крутой ночной клуб. Им надо туда подъехать, завоевать доверие. Им туда на Ланосах подъезжать? Или, может, на Ланосе можно догнать Ауди 8 с двигателем под 6 литров? А у нас были случаи, когда объекты просто давили на педаль газа и спокойно отрывались от нашей слежки. Так что для отдельных функций нам нужны разные машины, в том числе и Кадиллаки, и Мерседесы. И костюмы от Бриони тоже необходимы.
- Значит вы лично на этом Кадиллаке ездить не будете?
- Почему? Если, например, мне надо будет встретить в аэропорту коллегу из другой страны, то поеду. Но перемещаться регулярно по Киеву на нем просто неудобно. Он здоровый, как сарай. Даже Лексус (Могилев ездит на седане этой марки – Фокус) для города большой. Так что, если хотите, чтобы милиция не принимала подарки – дайте нам полный бюджет.
- Самая распространенная и давняя коррупционная болезнь вашего ведомства – взятки за то, чтобы получить хорошую должность. Как вы планируете с этим бороться?
- Я прекрасно знаю, что довольно много должностей в милиции продавалось. Но никто из нынешних руководителей за деньги не назначен. Если кто-то куда-то деньги и успел дать, то я так и сказал – мне все равно, сколько и кому вы занесли. Будете плохо работать - пойдете на увольнение. Ведь это была огромная проблема. Во-первых, если человек купил должность, то он становится неприкасаемым – его нельзя уволить. Во-вторых, он начинает отрабатывать потраченное. Так что у меня все назначены только при наличии необходимого стажа работы в милиции с соблюдением всех процедур.
- Сколько стоила должность начальника милиции области?
- После моего назначения приходили люди и предлагали суммы с шестью нулями.
- В последнее время участились случаи фиксации на камеру водителями нарушений со стороны ГАИ. Скажите, у некоторых работников так туго с интеллектом и они не понимают, что обматерив водителя на камеру, они гарантированно вылетят с должности?
- Значит туго, раз так делают. Мы их увольняем и надеемся, что другие поймут, как себя надо вести. Но я хочу сказать несколько слов в защиту ГАИ. Да, попадаются отморозки. Но вообще-то эта служба – самая опасная. Сотрудник ГАИ зачастую не знает, чего ему ожидать от остановленной машины, что там за люди сидят. Процент применения оружия у ГАИ самый высокий. Выше чем у сотрудников уголовного розыска. Но саму систему работы, построенную на постоянном вымогательстве, надо ломать. Но это дело двухстороннее. Поэтому всем нашим водителям я хочу пожелать в случае нарушения не пытаться решить вопрос за 50-100 гривень, а подписывать протокол и если с чем-то не согласны - обжаловать его в суде.
- А что делать водителям, у которых нет в телефонах камер?
- Горячие линии есть практически у всех департаментов. На двери каждой гаишной машины указан такой телефон. Я лично за два дня проехал 5 областей. По дороге я останавливался и спрашивал всех гаишников, почему у них машины тонированы. Я им объясняю – ваши машины должны быть прозрачными. Какая ситуация складывается? Человека приглашают в машину писать протокол. И другие водители думают, что с него деньги сдирают. Поэтому сейчас я соберу начальников ГАИ и прикажу в двухнедельный срок растонировать все патрульные машины. А вот в Донецкой области мы разогнали половину подразделения ГАИ. Там на одной дороге ложбинка небольшая есть и в ней стоит патруль. Место неопасное, условия для выявления правонарушений отличные: хорошая дорога, безопасное место. Вот они и устроили себе полигон по протоколам. Я там остановился и спросил: «Сколько было на данном участке ДТП?» Они отвечают: «Ни одного не было». Вызвал начальство и жестко с ними разобрался.
- Вы противник того, чтобы ГАИ проводила техосмотр автомобилей. Почему?
- Наша функция – фиксировать нарушения. Мне кажется, для техосмотра нужна независимая структура. То же относится и к выдаче прав. Школы обучают водить, а экзамен сдается в ГАИ. Зачем? Пускай школа и выдает удостоверения. А вот если 5% или 1% или там полпроцента, например, водителей из этой школы попадают в ДТП, то такую школу просто надо лишать лицензии. У нас сейчас подобной непрофильной работой занимается несколько тысяч человек. Сократив их штат, поднимем зарплату остальным. Подняв зарплату, привлечем в милицию более подготовленных людей с более высокими моральными устоями.
- Откуда родилась идея о том, что техосмотр должны проводить страховые компании?
- Из мирового опыта. Такая система работает в Канаде. У нас ведь обязательное страхование. А кто выплачивает деньги при аварии? Страховая. Она сама заинтересована в том, чтобы автомобиль был в исправном состоянии и чтобы водитель был подготовлен.
- Давайте пройдемся по громким уголовным делам последних месяцев. Начнем с Запорожья. Наши источники сомневаются в том, что обвиняемый во взрыве в церкви пономарь мог совершить это преступление: он просто не смог собрать бы бомбу. Что вы на это скажете?
- По этому делу речь идет о комплексе материалов, множестве свидетелей и трех обвиняемых. Весь этот объем данных сфальсифицировать невозможно. Одно дело – поймать человека и заставить его оговорить себя. Но тут у нас три обвиняемых.Вначале ведь пономарь и правда брал все на себя. Но мы, разговаривая с ним, выявили нестыковки. Стали проверять и вышли на второго человека, и на третьего, который занимался изготовлением бомбы. Если бы мы хотели сфальсифицировать это дело и по-быстрому отрапортовать наверх, то сделать из пономаря козла отпущения было бы самым простым способом. Но зачем нам это надо?
- Что установила проверка по факту смерти в Шевченковском РОВД студента Игоря Индило?
- Все материалы находятся в прокуратуре. Она будет принимать решение. Но судя по тем материалам, которые собрала милиция, я не усматриваю вины в смерти парня наших сотрудников.
- На чем основывается ваш вывод?
- Я был в РОВД. Я сам прошел по всему маршруту, посекундно сверяя его с записями камер слежения и показаниями свидетелей. Я ни на йоту не заинтересован в том, чтобы кого-то укрывать. Но если наши не виноваты, мы будем их защищать.
- Как продвигается следствие по делу о пропаже харьковского журналиста Василия Климентьева?
- Меня это очень волнует. Мы создали оперативно-следственную группу, изучили материалы, которые он публиковал. У него действительно достаточное количество острых публикаций, связанных со значимыми фигурами в харьковском регионе.Поэтому можно сделать вывод, что он стал жертвой преступления.
- Кто подозревается?
- Я не буду называть фамилии. У нас лист ватмана исчерчен схемами с возможно причастными людьми. Увы, учитывая то, что его мобильный телефон и ключи найдены в лодке, можно предположить, что там все плохо.
- А как проходит борьба с наркотиками, которую вам поручил президент?
- Достаточно хорошо. Наши сотрудники постоянно выявляют наркосырье. Самой большой проблемой на данный момент являются таблетки. По данным Минздрава, ежегодная потребность Украины в трамадоле составляет 7 миллионов таблеток, тогда как выпускается целых 92 миллиона. Куда девается остаток – непонятно.
Более того, в прошлом году в Украину было ввезено 9 тонн медицинских препаратов, которые содержат наркотические вещества. А в конце прошлого года Министерство здравоохранения разрешило ввести в Украину 19 тонн этого продукта на 2010 год. Мы обязательно разберемся, кому понадобились эти 10 тонн наркопрепарата.
